«Пентакль» — Глава 1

Из душного вагона я выбиралась с небывалым рвением. Пять часов в компании орущих детей, прокуренных мужчин и хмурых женщин, которые вылили на себя по флакончику духов, просто выкачали из меня всякую терпимость. И если для измученных дорогой детей у меня еще находились оправдания, то для всех остальных нет!

На перрон я вышла в предутренних сумерках и с удовольствием вдохнула столичный воздух. Правда практически сразу вернула деловой настрой и поторопилась разобраться, куда же мне бежать дальше. Добравшись до выхода с вокзала, дабы не мешать потоку народа, я немного отошла в сторону. Но спокойно достать бумажку-памятку из кармана пухлой спортивной сумки мне не дали. Тут же начали подходить желающие прокатить меня на такси или довезти сумку на тележке.

Устав говорить: «Нет, спасибо», — я всё-таки потянулась искать пригородные кассы, в надежде, что хоть там дадут спокойно разобраться с насущными вопросами.

Накрученная мамой и папой по поводу карманников и воров сумку держала как последнюю ценность в жизни. Впрочем, в ближайшие пару месяцев у меня иных вещей не предвидится. Деньги выделенные родителями я предусмотрительно закинула на карточку а ту в свою очередь спрятала во внутренний карман куртки, оставив в кошельке необходимый минимум на дорогу. На всех людей не типичной славянской внешности смотрела с подозрением и старалась обойти подальше.

В общем, было страшно и непривычно. В нашем областном городе столько людей не было. Это сбивало с толку и заставляло нервничать.

И зачем я только подорвалась в Москву? Сидела бы сейчас дома искала работу в какой-нибудь мелкой конторе с мизерной зарплатой. Зато никаких лишних нервотрепок. Так нет! Приключений захотелось и красный диплом университета как планка, для которой работа в родном городе — это ступенька вниз.

В любом случае возвращаться уже поздно. Надо пробовать.

Первое время я решила пожить у бабушки в Подмосковье, которое условно считалось частью мегаполиса. Придется покататься на транспорте, зато проживание бесплатное. Даже к бабушкиным строгим требованиям можно вполне привыкнуть. Ну и что, что характер у неё как у Сталина? Всё же родной человек, единственный в огромном городе.

У пригородных касс достала памятку с адресом и названием остановки, до которой надо взять билет. У кассирши, пока покупала билет, постаралась узнать всё, что казалось жизненно важным. Какая по счету нужная мне станция, долго ли ехать и через какой выход лучше пройти к платформе. Моя любознательность явно не радовала полноватую женщину, да и скопившуюся за моей спиной очередь, но об этом я подумала в последнюю очередь. Ибо у меня не так много денег, чтобы ошибаться и кататься туда-сюда.

Нужный состав благодаря множеству информационных табличек и экранов нашла практически без труда. Правда, даже оказавшись внутри вагона электрички, успокоиться не смогла. Сразу в голову полезли мысли о пропущенной остановке, сомнения в информации, которую удалось вызнать в билетной кассе.

Оглядевшись, на стене нашла схему маршрута, свою остановку и только после этого смогла сесть.

Несмотря на раннее утро в электричку набилась просто толпа! Многие с рюкзаками граблями и явно собирались провести выходные «на земле». Посмотрев, сколько народа мне предстоит преодолеть, чтобы выйти, я снова занервничала.

Села, расслабилась. Теперь придется работать локтями! А с моей хрупкой комплекцией это достаточно проблематично. Радовало одно: о следующей остановке предупреждали заранее, так что при должной удачливости я могла успеть протиснуться к дверям во время.

Всю дорогу провела как на иголках, прислушиваясь в общем гомоне и стуке колес к тихому голосу дикторши, объявляющей станции. В итоге пробралась сквозь толпу и выскочила на нужной платформе.

Что-то мне уже не нравится идея ездить на электричке каждый день…

От промелькнувшей мысли я недовольно поджала губы. Сдаваться, только приехав, это не про меня! Человек такое животное, что ко всему привыкает. Главное найти в ситуации плюсы.

С таким боевым настроем я включила встроенный в телефон навигатор и двинулась в сторону бабушкиного дома.

Четырех этажное здание из красного кирпича, несмотря на прожитые годы, выглядело крепко. Я здесь редко гостила, бабушка предпочитала приезжать к нам. Поэтому сказать, осталось ли все по-прежнему, или изменилось, я не могла. Но в сердце все равно появилось предвкушение от встречи.

Родственницу я не видела уже лет пять и… оказывается, соскучилась. Скажи мне о подобном кто-то лет десять назад, я бы не поверила. Ибо при всей своей заботливости бабушка была очень строгой домомучительницей.

Когда я была маленькая, она каждое лето приезжала и жила у нас на даче. Естественно, меня, несмотря на все протесты и истерики, отправляли туда же. Под ее чутким воспитательным надзором я превращалась в идеального ребенка, который читал заданные на лето книги, дополнительно занимался математикой и гулял строго по часам. А все потому, что выбора у меня не было, противоречить Маргарите Петровне никто не мог. Ей хватало одного взгляда, чтобы все прислушались к ее мнению. Ну а что вы хотели? Работников компартии с мягким характером просто не существует.

Миновав двор, уставленный припаркованными машинами, я подошла к подъезду и набрала номер квартиры. После нескольких длинных гудков в домофоне раздалось спокойное:

— Кто?

— Ба, это я! — с улыбкой сообщила я и услышала сигнал открывшегося замка.

На третий этаж взлетела на одном дыхании и потянула за ручку оббитую темным деревом стальную дверь.

Бабушка ждала меня практически у порога, как и полагалось хозяйке дома. И в который раз поразила меня собственной безупречностью и моложавостью. Темно-русые волосы, в которых не проглядывало и намека на седину, она всегда собирала в тугие пучки все возможных форм. И стоило признать, подобные прически удивительным образом подчеркивали строгие черты лица, придавая им еще больше привлекательности. Несмотря на раннее утро, бабуля уже успела наложить легкий макияж. А ее одежду лишь условно можно было назвать домашней. Штаны свободного кроя с игривым бантом на поясе и простая трикотажная блуза для повседневного ношения подчеркивали точеную фигуру уже не молодой женщины. Рядом с ней в джинсах и короткой кожаной курточке я чувствовала себя оборванкой из подворотни. Захотелось оправить одежду, уложить распущенные рыжеватые волосы в прическу, а кеды сменить на приличествующие девушке туфли на каблуке.

Меня окинули внимательным взглядом, после чего бабушка тонко улыбнулась и сдержано проговорила:

— С приездом, родная, — короткие объятья и первое распоряжение: — Раздевайся и проходи на кухню, я уже приготовила завтрак, после обсудим твои дальнейшие планы.

Я невольно усмехнулась, кто бы сомневался, что долгих задушевных разговоров не будет. Все четко и по существу.

Быстро разувшись и повесив куртку, я проследовала за родственницей. На просторной кухне пахло полезной овсянкой, и аппетит немного погас, но расстраивать бабушку своей кислой миной было чревато. Еще отправит обратно домой, ибо завтрак это святое, а «танцевать под дудку взрослой девицы» она точно не станет.

Пришлось изображать неподдельную радость от поданного блюда и вежливо отказываться от добавки.

— И так, — начала бабушка, сгрузив тарелки в посудомоечную машину. — Я подготовилась к твоему приезду, Виктория. И уже поговорила с несколькими своими знакомыми по поводу твоего трудоустройства. Но сама понимаешь, что это не прямые договоренности и на собеседование тебе ходить придется.

Я едва рот от удивления не открыла. На подобную щедрость я даже не рассчитывала.

— Спасибо, — благодарно сказала я.

— Не за что, — отмахнулась она и продолжила наставления: — Так как организации приличные, то тебе предстоит не только блеснуть знаниями, но и хорошо выглядеть. Поэтому завтра купим тебе приличный деловой костюм.

— У меня есть костюм, — попробовала вклиниться я.

— Я сказала: приличный деловой костюм. — Отчеканила ба… Хотя нет, сейчас это была Маргарита Петровна — женщина, которой невозможно перечить.

— Как скажешь, — быстро согласилась я, мысленно подсчитывая, насколько похудеет мой бюджет.

— Сейчас мне нужно уехать по делам, ты пока располагайся. Твоя комната по коридору на право. Я там все для тебя подготовила. Запасной комплект ключей на полке под зеркалом в прихожей. Вернусь вечером, так что сготовь себе сама что-нибудь, холодильник в твоем распоряжении.

— Все поняла, — с улыбкой ответила я, мысленно планируя завтра еще купить продуктов. Садиться на шею пенсионерке я не хотела ни при каких обстоятельствах.

— Если возникнут вопросы, позвони. Мой номер у тебя есть, — тоном дотошного учителя напомнила бабуля.

— Хорошо, — заверила я и направилась в коридор за сумкой.

Выделенная мне комната оказалась достаточно просторной. Вдоль одной стены стоял удобный современный диван, напротив тумба с телевизором в окружении нескольких полок с сувенирами, у окна письменный стол. Для моих вещей в шкафу, расположенном справа от входа, подготовили несколько полок и освободили десяток вешалок. Аккуратно сложенное одеяло, подушка и постельное белье лежали там же.

Быстро разложив и развесив свои вещи, я проводила бабушку, за которой прибыло такси, и направилась в душ. О последнем мечтала часа четыре так точно.

Расслабившись под теплыми струями воды и одевшись в чистое, почувствовала себя снова человеком. Не хватало теперь только чашки горячего чая. Впрочем, оный я нашла на кухне в изящном фарфоровом чайнике. Оказывается уставшему организму не так много и надо для счастья после длинной дороги.

Окончательно придя в себя и отдохнув, я решила осмотреться. Трехкомнатная квартира не сказать, что была шикарно обставлена, но со вкусом. Бабушка любила в интерьере все лаконичное и изящное вплоть до настенных бра с ажурной ковкой. Ремонт был далеко не новый, но сделан на совесть, а высокие потолки украшала гипсовая лепнина.

Да во вкусе моей бабуле не откажешь.

Вот только за всей этой идеальностью мне чего-то не хватало. Какого-то уюта, благодаря которому чувствуешь себя комфортно. И тем более я не чувствовала себя как дома. Я была здесь гостем, которого смиренно терпят, и только.

Тряхнув головой, я постаралась отогнать глупые мысли. Уверена, что мой дискомфорт — явление временное. Обживусь, втянусь, а там, глядишь, и денег на съемное жилье найду. С такими бравыми мыслями я решила поискать себе развлечение до вечера и подошла к книжному шкафу, который занимал целиком одну из стен в гостиной.

Если в обстановке квартиры не было и намека на советский шик, то на полках с литературой его оказалось более чем достаточно. Партийная и советская литература своими призывными и заковыристыми названиями больше отпугивала, но я не отказывалась от надежды найти какой-нибудь развлекательный роман.

Пальцы скользили по корешкам, я доставала одну книгу за другой и убирала их на место. В какой-то момент бездумно схватила стенографический отчет двадцать пятого съезда коммунистической партии и пролистала. На что я надеялась — не знаю, может увидеть парочку картинок…

Неожиданно мне под ноги выпал небольшой пожелтевший от времени листок. Он был сложен вчетверо и манил своей загадочностью. Подняв беглеца, я постаралась аккуратно его развернуть, но с одной стороны старый лист все-таки надорвался. В первый миг я испугалась, что испортила, возможно, важную вещь, но раскрыв до конца, напрочь забыла о страхе и удивленно уставилась на рисунок.

Практически все пространство бумаги занимала пентаграмма, заключенная в круг, рядом и внутри мистического узора располагались странные символы. Не знала, что моя бабуля в молодости оккультизмом занималась. Я вообще была уверенна, что заядлая коммунистка ни в бога, ни в дьявола не верит. А тут такое…

В голове пронеслись воспоминания, как бабушка смеялась надо мной и моей подругой, когда мы на дачной кухне решили сварить отворотное зелье, по магической книжке найденной Оксаной у родителей.

— Да, ваша жертва точно не пойдет на свидание с Ленкой, — хмыкнула тогда бабуля, заглянув в ковшик с темно-зеленой жижей. — У него жесткое несварение будет от вашего варева.

— А в книжке написано… — попыталась неуверенно возразить я, но меня жестко перебили.

— На стенах тоже много чего пишут. Магии не существует, — наставительно отчеканила родственница. — И даже если бы существовала, как бы вы своего ненаглядного этой жижей поили?

Тогда ответить на столь логичный вопрос мы не смогли и вылили «отраву» в придорожную канаву. Сейчас тот случай казался забавным и невольно вызвал у меня улыбку. Да и бабушка на поверку оказалась сама не так категорична и видимо по молодости тоже глупостями занималась. Впрочем, это все в прошлом, над которым можно потешаться в кругу родных.

Я повертела листок в надежде разобрать, что написано вокруг пентакля, но бумага оказалась настолько старая, что снова порвалась, портя цельность узора.

Неожиданно на долю секунды черные чернила блеснули. Я вздрогнула, едва не выронив листок. А после еще раз присмотрелась к рисунку, но тот сверкать еще раз отказался, как бы я его не подставляла к свету.

«Что только не померещиться с усталости…» — отмахнулась я от наваждения и испуга. И, быстро сложив листок, убрала его обратно в книгу. Пусть лежит, где лежит.

Читать больше не хотелось, лучше просто поспать.

Вот только осуществить задуманное мне не удалось. Только я разложила диван, как зазвонил телефон. Номер был незнакомый. Сердца коснулась неясная тревога.

— Алло, — немного настороженно ответила я на вызов.

— Вероника Андреевна? — раздался в динамике мужской голос.

— Да.

— Меня зовут Александр, мы с Маргаритой Петровной хорошие знакомые и в некотором роде коллеги, — представился в ответ незнакомец. — Я заранее прошу вас не нервничать, но вашу бабушку сейчас забрала скорая.

— Что? — резко осипшим голосом переспросила я. — Куда?

— В институт имени Склифасовского, — ответил на мой второй вопрос Александр.

— Спасибо, что сообщили, — быстро выпала я и, бросив трубку, начала спешно собираться.

Сердце билось как сумасшедшее. А в голове толкались сумбурные мысли.

Как так получилось? Еще с утра все было в порядке! Да и бабушка никогда не жаловалась на здоровье. У нее даже насморка никогда не было. А вдруг она от нас просто что-то скрывала?

Терзаемая бессмысленными вопросами я добралась до больницы. Правда здесь еще пришлось побегать в поисках нужного приемного отделения. Когда от тучной регистраторши в очередном справочном окошке на свой вопрос я услышала: «Да, такая поступала», — готова была ее расцеловать от облегчения.

— Но вас я к ней не пущу, — безапелляционно заявила женщина.

— Почему? — напряженно спросила я. — Я ее внучка и здесь единственная родственница.

— Она в реанимации, туда не пускают.

— А с доктором хотя бы поговорить? — не сдавалась я.

— Приходите в часы приема завтра.

— Но как же вещи… — попыталась возразить я.

— Все завтра и с разрешения врача. У нас здесь больница, а не проходной двор, — наставительно с нажимом проговорила блюстительница местных порядков.

— Скажите хоть, что с ней! — теряя терпение, взмолилась я.

— Предположительно инсульт. Я же говорю, девушка, все вам скажет завтра доктор. Дайте людям спокойно работать. Идите домой.

Большего добиться от «чуткой» женщины не удалось. Пришлось отойти от окна справок. Меня трясло, и я в растерянности смотрела на доску с расписанием приема. Происходящее никак не хотело укладываться в голове.

— Вероника Андреевна, — раздался за спиной смутно знакомый мужской голос.

Обернувшись, я увидела и его обладателя. В шаге от меня стоял высокий брюнет в деловом костюме. Его жестко очерченное лицо выражало что-то отдаленно напоминающее сочувствие, но вот льдистые серые глаза смотрели на меня жестко и цепко. Под этим взглядом хотелось зябко поежиться, но я сдержалась.

— Я — Александр, я вам звонил, — представился мужчина.

— Да, я помню, — пытаясь собрать мысли в кучу, промямлила я. — Спасибо еще раз, что сообщили.

— Не за что, — спокойно проговорил Александр и протянул мне небольшой цветастый пакет. — Это личные вещи Маргариты Петровны.

По душе скользнуло неприятное чувство обиды и злости. Какому-то постороннему и вещи отдали, и в отделение пустили, а меня родную внучку отправляют прочь!

Но раздражение пришлось задавить. В конечном счете претензии стоит предъявлять только местной администрации.

Приняв из рук Александра, пакет уточнила:

— Как она там? Меня не пустили.

— Состояние тяжелое, но стабильное, прогнозы пока не делают, но, думаю, все будет хорошо, — откликнулся мужчина и неожиданно предложил: — Пойдемте, я вас подвезу до дома. Здесь все равно уже больше ничем не поможем.

В первое мгновение хотела отказаться, но потом рассеяно кивнула, соглашаясь. В расстроенных чувствах и смятении прыгать по незнакомым электричкам и метро может быть чревато.

Александр жестом предложил следовать за ним, и я пошла. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что через чур покладистая, но она быстро потерялась, стоило мужчине подхватить меня под локоть. Он уверенно вел меня в одном ему известном направлении и совсем скоро мы оказались перед отполированным до блеска черным мерседесом. При нашем приближении машина призывно мигнула фарами и пикнула, открывая центральный замок.

Меня усадили на переднее сиденье, и я чисто на автомате пристегнулась. Щелчок замка неожиданно заставил задуматься: «Что я творю?» Сама села в машину незнакомого мужчины? Уж лучше электричка!

Но выскочить из транспорта я не успела. Рядом уже сел Александр и, заблокировав двери, завел двигатель.

— Александр, — стараясь не выдать собственного волнения, позвала я. — А все-таки кто вы? И откуда знаете мою бабушку?

— Маргарита Петровна была консультантом по юридическим вопросам в нескольких проектах нашей консалтинговой фирмы. Собственно на нашей встрече ей и стало плохо.

— Ясно, — проговорила я, хотя ясно мне было мало, а в голове крутились варианты, каким образом можно сбежать.

— Откройте бардачок, — неожиданно предложил Александр.

Я с сомнением посмотрела на сосредоточенного на дороге мужчину.

— Открывайте, открывайте. Там документы, которые готовила Маргарита Петровна, как доказательство, что я не вру.

— А с чего вы решили, что мне нужны доказательства?

Александр усмехнулся и бросил на меня хитрый взгляд.

— У вас, Вероника, все на лице написано.

Я недовольно поджала губы, неприятно, когда твои мысли буквально «читают». И все-таки достала пачку бумаг, на которых действительно стояли пометки бабушкиной рукой и ее подпись. В суть документов вникать не стала, меньше знаешь — крепче спишь.

— Теперь расскажите мне, как себя чувствовала утром Маргарита Петровна? Может, заметили, что-то необычное?

Я нахмурилась пытаясь вспомнить все в мельчайших подробностях.

— Нет, все было как обычно, насколько я могу судить.

После моего ответа мужчина нахмурился еще сильнее, словно ждал от меня услышать что-то иное. Меня же съедал другой вопрос.

— А раньше ей никогда не становилось плохо? — поинтересовалась я, боясь услышать подтверждение своим опасениям, что бабушка скрывала от нас проблемы со здоровьем.

— Нет, — отрицательно качнул головой Александр. — Все произошедшее для меня тоже стало удивительным. Возможно, возраст взял свое…

В ответ я только неопределенно угукнула и на этом наш разговор закончился. Каждый остался при своих мыслях. Я то и дело прокручивала в голове сегодняшнее утро, пытаясь найти хоть какой-то изъян в поведении бабушки, вспомнить не было ли ее лицо излишне бледным… И ничего не находила.

За этими размышлениями я не заметила, как мы добрались до знакомого подмосковного двора.

— Спасибо, что довезли и что о бабушке позаботились.

— Не за что. За Маргариту Петровну не переживайте, у нашей фирмы хорошая страховая медицинская программа обеспечим ее всем необходимым. И если вам что-то понадобиться — звоните, — Александр протянул мне визитку. — По любым вопросам, даже самым на первый взгляд невероятным.

Одарила его в ответ вежливой улыбкой, понимая, что вряд ли воспользуюсь столь щедрым предложением.

Распрощавшись, я выскочила из машины и бодро направилась к подъезду. Правда стоило мне переступить его порог, как вся моя решимость испарилась. На третий этаж я поднималась с большим трудом, на душе было как никогда погано, а ожидавшая пустая квартира откровенно пугала. Пришлось буквально пересиливать себя и уверять, что это все последствия стресса.

Хоть на улице был еще вечер, в квартире уже царили густые сумерки, но щелчок выключателя и настенное бра решили эту проблему. Пока разувалась и раздевалась, вспомнила, что надо сообщить маме о случившемся.

Я уже достала телефон и разблокировала экран, когда в гостиной что-то с грохотом упало на пол. Вздрогнув всем телом, я испуганно уставилась на ведущую в зал дверь. Страх в мгновение ока сковал тело, а сердце затрепыхалось где-то в животе.

Что это было? Животных нет, я одна…

Какое-то время просто не могла пошевелиться, прислушиваясь. Звук больше не повторялся. Шумно вобрав носом воздух, я собрала всю свою храбрость и двинулась в сторону комнаты.

Дверь открыла практически с ноги, дабы, не заходя в комнату, увидеть сразу все помещение. Абсолютно пустое помещение.

Сглотнув, я сделала неуверенный шаг и все же переступив порог гостиной. В сером свете, еще попадавшем сквозь не зашторенное окно, я осмотрела пол, и страх вышел на новый уровень.

Рядом с книжным шкафом лежала раскрытая книга, и мне даже поднимать ее не надо было, чтобы узнать название. На развороте между страниц лежал сложенный вчетверо листок, нечаянно порванный мной при первом знакомстве со стенографическим отчетом съезда партии.

Я же ее точно убирала вровень с остальными. Да и стояли книги плотно, чтобы вот так одна просто выпала.

Взгляд скользнул по рядам полок. Но сестры беглянки стояли непоколебимо.

— Чертовщина какая-то, — пробормотала я и шагнула к книжному шкафу в намеренье вернуть книгу на место.

— Не то слово, — вкрадчиво раздалось за спиной.

Я подскочила как ошпаренная и готова была заорать, но меня резко перехватили, зажав рот и прижав к стене. Впрочем, напрасно, кричать я не могла. От увиденного горло перехватило.

Надо мной возвышался широкоплечий накаченный… не человек!

Черные длинные волосы были зачесаны назад, открывая вид на черные загнутые вверх рога, которые обвивали золотые спирали. Кожа мужчины отливала ртутным блеском, а в угольно черных глазах бушевало настоящее пламя. Тонкие губы демона кривились в издевательской усмешке.

— Я — демон, а не черт, — подтвердил мои мысли он.

«Белочка, я же даже не пила!» — промелькнула ошалелая мысль, и я подняла руку с телефоном. Больше не глядя на свой глюк, я вознамерилась вызвать себе скорую помощь.

Внезапно мобильник вырвали и отшвырнули прочь.

— Думаешь я не настоящий? — зловеще прищурившись уточнил демон и, в одно мгновение перехватив меня за горло, приподнял над полом.

Шею сдавило так, что глаза лезли на лоб от желания вдохнуть. Из последних сил я вцепилась ногтями в мужскую руку, в отчаянной попытке отцепить ее. Тщетно.

Когда в глазах начало темнеть меня неожиданно отпустили. Воздух с сипом проходил через поврежденное горло, а я продолжала глотать кислород как рыба, выброшенная на берег.

— Теперь не сомневаешься в реальности происходящего?

Я отчаянно замотала головой.

— Вот и хорошо. Я пока не планировал тебя убивать. Все-таки ты сломала печать и освободила меня от заточения. Скажем, я тебе благодарен, — хмыкнул демон, а после все с той же холодной усмешкой проговорил: — За это я, Зэртран Актаду дер Гошарт, выполню одно твое желание. Говори, пока даю возможность.

В голове не то, что было пусто, там неожиданно образовался полный вакуум.

Какая печать, какое заточение, какое желание?

Я скосила глаза на книгу. Неужели бабушка хранила такое у себя?

— Она меня и заточила, — без труда считав мои мысли, раздраженно откликнулся освобожденный. — Говори быстрее и у тебя будет время наслаждаться своей мечтой, пока я мщу!

Чужие пальцы вновь начали сдавливать мое горло.

Мысль промелькнула со скоростью звука.

— С… храни мою жизнь, — просипела я, хватаясь за мужскую кисть.

Ладонь кольнуло, а хватка мгновенно исчезла. Я тут же сползла на пол, откашливаясь.

— Да чтоб тебя! — выругался Зэртран и посмотрел на тыльную сторону руки. На его коже сверкал странный символ: две переплетенных между собой линии заключенные в круг вместе с парой символов.

Я перевела взгляд на свою ладонь и обнаружила идентичную метку. Но мой узор практически сразу начал растворяться. Правда исчез не полностью, стоило пристально приглядеться, и он вновь проявлялся.

Что это?

— Договор. Теперь я буду хранить твою жизнь, — рыкнул демон, и от всплеска его злости буквально взорвалась люстра.

— Ай, — взвизгнув, я прикрылась руками от искр, но это оказалось необязательным.

Ни одна светящаяся «оса» до меня не добралась. Они таяли на подлете, натыкаясь на переливчатую пленочку, окружившую меня со всех сторон. Правда стоило мне протянуть к ней руку, как Зэртран щелкнул пальцами и купол исчез.

«Черт меня возьми, это же магия!» — ошарашено заключила я.

— Чертей для своего ублажения сама призывай. И да это, хм, магия. Тебе твоя бабка, что, ничего не рассказывала? — с нескрываемым презрением спросил демон.

— Мы недостаточно близко общались, — хмуро откликнулась я, потирая шею. Наверняка там синяки остались.

— Больше и не пообщаетесь.

Издевательская усмешка присевшего рядом на корточки мужчины заставила вздрогнуть. А от протянувшейся ко мне руки я прытко отпрянула.

— Что значит «не пообщаюсь»? Не тронь бабушку! — сквозь навернувшиеся от отчаяния слезы, потребовала я.

— Я не нанимался исполнять твои прихоти.

Меня резко ухватили за грудки и дернули обратно. Другая рука демона вновь скользнула по шее, заставляя замереть как кролика перед неминуемой смертью. Но в этот раз перекрывать кислород мне не стали. Даже наоборот. По коже скользнуло приятное тепло, смывающее неприятные ощущения от повреждений.

— Тем более она пока под охраной ордена, и пробить эту защиту проблематично. — С явным неудовольствием пояснил демон, а после снова улыбнулся. — А меня можешь пока не бояться. Я обязательно дождусь твоей старости и смерти, как вы люди любите представлять в окружении детей и внуков.

Под конец этот маньяк по-отечески похлопал меня по голове и растворился в воздухе.

А я сидела на полу и смотрела на блестящие в неровном свете уличного фонаря осколки люстры. Списать все произошедшее на бред воспаленного сознания не получалось. Да и знак договора с демоном при желании до сих пор появлялся на ладони. В голове царил сумбур, от которого начинало физически тошнить.

Кое-как заставив себя подняться, я добралась до ванной и сунула макушку под холодную струю воды. Но даже это не помогло структурировать мысли. А добравшись до своего дивана, я рухнула на подушку и мгновенно отключилась.